Пермский карагай

Какие только неожиданности не поджидают исследователя и в экспедициях, и за письменным столом! Иногда с большим трудом удается воссоздать далекие события, восстановить пути, проложенные несколько веков назад с одного конца земли в другой.

Красивейший город в Италии, да и во всем мире — Венеция. Что нам, пермякам, до нее? Живут в ней певчие итальянцы, плавают на гондолах по бесчисленным каналам, развозя туристов, давно облюбовавших этот стоящий в воде город. Едут сюда со всего мира, только пермяки здесь еще редкие гости. Да и те, кто приезжает, не представляют, что есть давняя связь их родины с городом гондольеров. Так что же их соединяет?

Пермский карагай и лиственница — это одно и то же, хотя за каждым из этих слов — свое собственное прошлое. Многие исследователи полагают, что латинское обозначение лиственницы — "ларикс" переводится как "богатое смолой", а карагай — это тюркское название лиственницы. Сочетание же слов "пермский карагай" — родом из Венеции, ему, по крайней мере, около двухсот лет.

В 12-томной истории Венеции, написанной известным итальянским историком Христофором Тентори в XVIII веке, есть такие строчки: "Благополучие населения Венеции обеспечивается всемирной торговлей и прочностью свайных сооружений города на островах — пермскими карагаями". 400 тысяч свай из приуральских лиственниц от раннего средневековья до сих пор несут на себе тяжесть дворцов и домов медленно погружающегося в лагуну города. Нет сомнения в том, что они привезены из пермских земель, то есть земель Перми Великой, иначе бы деревья не называли "пермскими карагаями". Ведь сама по себе лиственница поныне растет в Северной италии, на отрогах Альп, и поныне из этой лиственницы добывают живицу, которая с незапамятных времен зовется "венецианской смолой".

У этого замечательного дерева есть очень древнее и вполне определенное применение. Его всегда использовали в строительных работах преимущество там, где больше всего заботились о долговечности. Еще тысячелетия назад степные кочевники везли это дерево за тридевять земель, чтобы сделать гробницу и насыпать над ней курган. Из лиственничных бревен строили мосты и основания для первобытных свайных поселений. Необычайной долговечностью лиственница обязана своей плотной, насыщенной смолой древесине.

Лиственница отличается редкой экологической пластичностью, она хорошо растет в самых разных климатических условиях: на вечной мерзлоте огромных сибирских равнин, и едва ли не на вершинах многих, чуть ли не целый год заснеженных гор, но так же неплохо чувствует себя в горных степях и жарких полупустынях Монголии. Дерево весьма неприхотливо и по отношению к различным горным породам. На Урале и в Приуралье оно обычно встречается на известняках, а если таковые далеко, то осваивает глинистые сланцы, миаскиты, перидотиты, змеевики и многие другие породы. Видимо, благодаря такому особенному жизнелюбию дерево набирает рост до трех и более веков, а доживает иногда до полутора тысяч лет.

Ботаники полагают, что на Урал и в Приуралье, а также и в самые западные районы Европы, лиственница пришла из южной части Сибирского плоскогорья, Алтае-Саянской горной страны и Хангая. В этих местах и сейчас распространен древний ландшафт холодной степи, который в доледниковое, ледниковое и послеледниковое время простирался во всю ширину Евроазиатского континента — от Атлантического до Тихого океана. Растительный комплекс холодных приледниковых низкогорий был наиболее развит в плейстоценовую эпоху и представлял собой лесостепь из сосны, лиственницы, березы и ряда травянистых растений. Вся эта совокупность деревьев и трав известным уральским ботаником И.М. Крашенинниковым названа "холодной плейстоценовой лесостепью", или, что более распространено, "плейстоценовым флористическим комплексом".

Растения этого комплекса при распространении евразиатского материкового похолодания с востока на запад постепенно расселялись из Южной Сибири и Северного Казахстана в Европу. Они доминировали в самые холодные времена ледникового и послеледникового периодов на огромных пространствах, значительно больших, чем современная, все еще немалая территория лиственничных лесов. Во время умеренных потеплений и двух весьма жарких ксеротермических периодов лиственничники, или, как их называют в Сибири, листвяги, были сильно потеснены степями и широколиственными лесами. В Западной Европе вместо некогда сплошных массивов лиственницы остались ее небольшие островки, многие из которых за последние века совсем или почти совсем исчезли в результате строительной деятельности человека.

Вот почему уже в эпоху раннего средневековья лиственничные сваи для возведения Венеции пришлось возить пз Предуралья вокруг всей европы. Немало строевого лиственничника было привезено из России в Англию, потому что на протяжении нескольких столетий весь английский флот строился из русской лиственницы.

Может быть, поэтому англичане, хорошо зная лиственницу западно-европейскую, очень внимательно относились к лиственницам из России: английские ботаники еще в 1754 году первыми предложили выделить лиственницу в особый род и с особенным интересом разводили у себя ее восточные виды. Видовые же названия произрастающих в России лиственниц поначалу оказались чересчур многочисленными, и вот по каким причинам.

В 1806 году один из известных дендрологов-любителей получил для своего парка в Шотландии лиственницу из Архангельска и назвал ее — архангельской. Это название приняли и другие британские дендрологи. В 1820 году на заседании английского общества садоводства сообщалось о том, что дендролог Сабин имеет в своем саду лиственницу под названием "сибирская", начало разведению которой дали семена, присланные из России академиком Палласом. В конце концов все эти лиственницы стали относить к виду "русская", причем название это настолько укоренилось, что вошло даже в современное многотомное издание "Флоры Европы".

Среди многих зарубежных видовых обозначений наших лиственниц есть и "уральская". Впервые в отечественной ботанической литературе название "лиственница уральская" было упомянуто ботаником Дерптского (ныне Тартусского) университета К.Ф. Ледебуром при описании открытой им на Алтае лиственницы, названной "сибирской". В 1833 году в книге "Алтайская флора" Ледебур, аргументируя выбор наименования для нового, незнакомого ему вида лиственницы, вспоминал, что за три года до него английский ботаник Линк уже упоминал в своей работе "лиственницу уральскую". Шишки лиственницы с Урала попали к Линку из коллекции Берлинского ботанического сада, собранной в России немецким биологом и экологом Х.Г. Эренбургом, когда тот путешествовал в 1829 году по Уралу вместе с А. Гумбольдтом. Семена уральской лиственницы были посажены в ботаническом саду и вскоре, видимо, молодое дерево дало урожай шишек, потому что в 1841 году Линк сообщал об имеющихся в его распоряжении сорванных с дерева шишках, очень похожих на присланные Ледебуром. Ледебур, издавая в конце сороковых годов XIX века свою знаменитую монографию "Флора России" сообщил, что уральская и сибирская лиственницы ничем не различаются, и оставил за этим видом лиственницы свое собственное название.

В последующие десятилетия проблема новых видов и новых номенклатурных названий лиственницы привлекла внимание как западноевропейских, так и русских ботаников. В исследованиях природы удивительного дерева приняли участие многие ботаники, подолгу работавшие на Урале — П.Н. Крылов, И.М. Крашенинников, В.Л. Комаров, В.Н. Сукачев, В.Б. Сочава, Б.П. Колесников, Л.Н. Тюлина и другие. На территории нашей страны современные ботаники выделяют обычно не менее десятка видов и подвидов лиственниц.

Окончательного мнения по поводу того, как же все-таки называть лиственницу, произрастающую в европейской части страны, на Урале и в Западной Сибири, пока еще, пожалуй, не сформировалось. Может быть за ней стоит сохранить одно из самых давних названий — "пермский карагай", или "лиственница пермская"?

Авторы: